Читать книгу - "Убойная линия. Крутые меры - Илья Бушмин"

Утром сразу после развода в управлении мы с Мельником отправились на очередную планерку. На этот раз – в городской отдел СК. Ковин собрал весь цвет городской полиции в лице меня, Мельника, Артемова из «Полехтино» и еще пары оперов с земли, чтобы обозначить основные направления работы по делу Гомонова.

– Наша главная задача сейчас – обозначить основные версии. Что насчет жены Гомонова? Я ее еще не допрашивал.

– Молодая. Симпотная. – ввернул Мельник. Услышав, как я хмыкаю, добавил: – Запросто могла себе найти кого-нибудь помоложе. А мужа побоку.

– Так, – бодро закивал Ковин, записывая версию.

– Тогда уж и встречная версия, – сказал я. – Богатый и успешный муж. Он мог держать на стороне целый гарем любовниц. Жена могла об этом узнать, и ей это сто пудов не понравилось.

– Очень хорошо, – без устали поощрял нас Ковин. – Так и запишем. Хорошо. Проблемы с бизнесом?

– Все может быть. Тут вникать надо. Документацию изучать…

От мысли, что нужно изучать документацию предприятия, Ковину взгрустнулось, и его шариковая ручка зависла в воздухе. Я ждал такого момента, поэтому вставил:

– Могу я заняться отработкой версии о причастности Фролова к этому убийству?

– Силин, мне нужны перспективные версии, – Ковин сделал акцент на слове «перспективные». – Еще какие варианты у кого? Может, причастность к ОПГ? Конкуренты? Не молчим, думаем, работаем. Ну?

До меня стало доходить, что это уголовное дело с таким следаком навеки повиснет в глухарях. Судя по красноречивому взгляду Мельника из серии «А я тебе говорил!», он был того же мнения.

На выходе из городского отдела СК мы встретили Блохина. Когда-то он был следователем, пока не перешел на менее пыльную работу в городскую прокуратуру. И это было плохо для меня, потому что таких вменяемых следаков, как Блохин, еще поискать нужно. Хороший был следователь.

– Дим, подожди минутку, я сейчас, – шепнул я Мельнику и шагнул к Блохину. – Привет, Володь.

– О, Макс! Сто лет тебя не видел.

– Да, давненько не виделись. Как дела в прокуратуре?

– Надзираем потихоньку. А ты как? Тебя из убойного еще не выперли?

Наша слава бежит впереди нас. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Ну если тебя в прокуратуре держат, то уж меня тем более.

Блохин понимающе хмыкнул.

– А ты чего тут? Поймали, гады, дело шьют?

– Гнилыми нитками они свои дела шьют, – не удержался я, оборачиваясь на здание СК и вспоминая физиономию Ковина. Блохин снова хмыкнул. И снова понимающе. Говорю же, толковый парень.

– Что, Силину опять следствие не угодило?

– Да есть тут один… Ковин. Знаешь, кстати, такого?

– Ковин? – Блохин посерьезнел. – Макс, ты с ним это, поосторожнее. У него теща в областной прокуратуре зам, ты в курсе?

– Твою мать, – очень эмоционально отреагировал я. – Вот скажи мне, куда делись нормальные следаки? Их пестицидами травят или что?

– Ну это как везде… А чем тебе Можаева не угодила?

– Можаева? Мы с ней на ножах давно.

Блохин, кажется, удивился.

– Ну и зря. Нет, спору нет – с виду Лариса, конечно, может и скотина, зато дело свое знает. И под начальство не ложится. Ну, ложится, конечно, но в разумных пределах. То есть меньше, чем все остальные. Потому, кстати, до сих пор и ходит в рядовых следаках. Короче, она – это такая женская копия тебя.

Настал момент, когда некоторые вещи в жизни нужно переосмысливать. И я крепко задумался над словами своего прокурорского знакомца.

А потом была маленькая, но важная победа. И не где-то, а в стенах родного УВД, что со мной случается редко. Я подкараулил Василича, когда тот выходил из приемной начальника. Это был мой коварный план, который я вынашивал всю дорогу из СК в управление. В приемной шефа работала секретарша, и наш толстяк был к ней неравнодушен. После общения с этой мадам он обычно пребывал в хорошем расположении духа, чем я коварно и воспользовался.

– Василич, я знаю, официально дела Фролова нет, оно закрыто, – напирал я на нашего старшего опера. – Но дай ты мне проверить пару человек, а? У меня уже есть два имени. Кастет и Шнобель. Оба из уголовного мира, оба якшались с Фроловым. Они могут стать ниточками к убийству Гомонова. Надо их брать и крутить!

– А что я Варецкому скажу?

– Василич, ты наш старший опер! У тебя полномочия. Варецкий и не узнает ничего, если меня ждет порожняк. А если нет? А если получится найти информацию и раскрыть заказуху? Когда последний раз твоя группа заказуху раскрывала? Мы из бытовых мокрух не выбираемся, как из болота. А тут – крутое статусное дело. Это же премией пахнет! А то и тринадцатой. А? Василич? Что скажешь?

Все-таки иногда я чертовски хорош. Как сейчас, например. Василич поколебался – и сдался.

– Ладно, хер с тобой. Вон, наших Чука и Гека подключи. Но чтоб за один день обернулись и занялись каждый своими делами, понял?

Вот тогда-то дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки и пошло вперед.

И началось самое интересное.